Александр Конторович - Я хочу жить дома
Окончательно меня убедило в этом поведение «местных жителей». Ну скажите на милость: какой-такой домохозяин, увидев, что у него под носом, разнося в мелкую пыль остатки асфальта, разворачивается бронетехника, воспримет это спокойно? Уж как минимум вылезет на улицу, дабы громогласно поинтересоваться, когда провалятся в преисподнюю незваные гости. Ладно бы еще в городе шли военные действия – так нет же этого ничего. Гуменюк жив и здоров, по-прежнему рулит всей городской жизнью. И нет никаких причин для того, чтобы под окнами мирных обывателей устраивала свои маневры БМД. И уж тем более нет никакой необходимости рыть окопы в непосредственной близости от жилых домов. Боевику-то по фигу – вырыл яму, посидел в ней какое-то время и смотался благополучно восвояси. А закапывать эту яму кому? Ладно б хоть одна была, а тут их роют чуть не через каждые двадцать метров. Хорошо хоть в сады и огороды не залезают.
Но не вылез ни один человек на улицу. Даже во дворах никто не появился. И все это послужило наилучшим доказательством тому, что эти самые «местные жители» на самом деле беспрекословно выполняют полученный приказ. Сказано им – сидеть тихо и ни во что не встревать. Они и не встревают. Ну, ладно, ребятки. Если вы полагаете себя самыми умными, то я должен вас горько разочаровать: это не так.
– Гриф – Башне!
– На связи Гриф.
– В квадрате 26 зафиксированы помехи. Пропала радиосвязь с блокпостами.
– Понял вас.
Это может быть привет от Веллера. Хотя и не обязательно, связь пропадала и раньше. Окликаю Могилу и, дождавшись, когда он подойдет, сообщаю ему это радостное известие. Мой зам хмуро кивает и поворачивается, чтобы уйти. Но в этот момент рация снова оживает.
– Гриф – Башне!
– На связи Гриф.
– Квадрат 21. Атакован патруль комендантской сотни. Машина расстреляна, горит. По предварительным оценкам, имеем троих двухсотых.
– Принял, Башня.
В течение последующих пятнадцати минут такие сообщения приходили еще несколько раз. Кто-то выпустил гранату по казармам сотни Глиста. Обстреляли штаб самого атамана. Периодически то там, то здесь вспыхивали перестрелки. Причем было абсолютно непонятно, кто и с кем воюет. Никого из нападавших не только не взяли живым или мертвым, но даже и ни разу не заметили. Они словно бы растворялись в воздухе…
Из разрозненных сообщений, озвученных по рации на частоте подразделений Гуменюка, удается выяснить не так уж и много. Но основное вполне мне понятно: атакуя самые различные объекты в городе, неизвестные вынуждают атаманских командиров распылять силы, беря под охрану все новые и новые точки. А на нас, в смысле – на помощь нам, сил уже может и не хватить…
Был бы сам пан Дмитро здесь – он, я уверен, придумал бы что-нибудь. Но атаман принимает новое хозяйство, и прервать этот процесс одномоментно не может. Кто бы ни были эти атакующие ухари, они грамотно выбрали время для нападения. Дождались отъезда атамана и его ближайшего окружения – и ударили.
Не спорю, вполне возможно, что сотники, кои остались сейчас в городе, вполне заслуженно получили свой чин. Проявили себя в бою, иное что-нибудь придумали… не знаю. Но вот опыта действия в такой обстановке у них не имеется – и это сейчас совершенно очевидно.
– Здесь Гриф! Всем на связь!
Откликаются мои командиры.
– Слушать сюда! Обстановка в городе накалена, идут перестрелки практически повсеместно. Помощи нам ждать неоткуда, надежда только на себя!
Кратко, не вдаваясь в излишние подробности, инструктирую своих подчиненных. Нас не так уж и много – менее двухсот человек. Не все ещё прошли боевое слаживание, не работали ещё вместе – но опыта у моих бойцов хватает. И это обнадеживает.
Отдельно обращаюсь к Крайнему.
– Усилить наблюдение! Наши предположения оправдываются…
Со стороны – совершенно обычный приказ. Так то – со стороны…
– Гриф – Бочке!
– В канале.
– Двадцать один.
– Понял, двадцать один.
Так, Борис приехал.
Не обманул и не отсиделся в офисе, как мог бы поступить на его месте кто-нибудь другой. Что-что, а личная храбрость у мужика присутствует, уважаю!
А с другой стороны, учитывая то, что опасность грозит не лично ему… Хотя всякое может быть. Жизнь – она и не такие фортели выкидывает, знаете ли…
Автомашина беспредельщика останавливается около меня. Хлопает дверца.
– День добрый! – приветствую заказчика.
– Ну, это смотря для кого… – неопределённо отвечает тот.
– Наши действия?
– Встреча… она здесь будет.
– Прямо вот тут? – топаю ногою по земле.
– Ну… рядом… в одном из вон тех домиков. Человек, скорее всего, уже на месте, ждём только сигнала. Мне скажут, куда надо будет подойти.
Рупь за сто – домик будет пуст. Шефа под удар не подставят. Не Бориса, ежели ещё кто-то не понял.
– Хорошо.
– Твоя задача – охранять дом снаружи. Внутрь не заходить, там и своя охр… – внезапно осекается беспредельщик.
Дипломатично делаю вид, что ничего такого не заметил.
– Короче – в дом твои парни не лезут, ясно?!
– Как скажешь…
Беспредельщик кивает и, повернувшись ко мне спиною, неторопливо направляется в сторону парочки доселе неприметных домишек.
Ну что ж, родной, теперь я знаю, где никого искать не нужно…
А Могила, проводив взглядом удаляющегося заказчика, что-то коротко говорит парочке мрачноватых парней, что следуют за моим замом повсюду, и вся эта троица топает к ближайшему бронетранспортеру. Чего это он там такого задумал? По плану – так он должен сейчас пост на входе проверить. Или ему ногами топать лениво?
Впрочем, додумать я не успеваю.
Ш-ш-ших!
И дымная струя бьет в борт того самого бэтэра, к которому топает Гнат со своими сопровождающими.
Машина окутывается дымным облаком, из которого вылетают искры. Что-то звонко хлопает, и откуда-то из этого облака вылетает вспышка пламени. Боекомплект рванул?
Да ладно… что-то уж слишком быстро… Хотя…
Все это я додумываю, уже свинтившись вбок и держа манипулятор радиостанции у рта.
– Здесь Гриф! На нас напали! Всем – Дикобраз!
То есть – полная боевая готовность, стрелять во все, что представляет опасность и грозит хоть чем-нибудь.
Взрыкивает автоматическая пушка, и от одного из домов летят осколки кирпичей. В ответку из соседнего дома хлопает гранатомет. На этот раз – неудачно: граната, пролетев мимо резво сдавшей назад бронемашины, попадает в пристройку одного из домиков.
Хренак!
Они там что, динамит складировали?!
Пристройку сносит к чертям свинячьим, вообще под ноль! Аж до фундамента, если не глубже!
Стрельба вспыхивает сразу по всей улице!
Из распахнувшихся окон бьют автоматы, высекая искры из брони нашей техники. Вижу, как падают под пулями мои люди.
Но – я ведь не зря расставлял их именно таким образом…
Да, внешне мои бойцы не образуют плотного боевого порядка.
Да, стволы наших пушек и пулеметов не все смотрят наружу, готовясь единым огневым валом накрыть нападающих.
Да, техника и огневые позиции моих боевиков разбросаны по улице в совершенном беспорядке, местами даже перемешаны, не давая возможности маневра огнем.
Всё так.
Но – это если нападать снаружи.
А по нам ударили из домов, расположенных на улице. То есть – изнутри.
Но очень неудобно стрелять по стоящей около дома броне – попросту не встанет граната на боевой взвод. Не успеет. Можно, разумеется, стрелять из обычного стрелкового оружия, можно высунуться наружу и жахнуть из «мухи» по той машине, что стоит поодаль…
Можно… если повезёт, и тебя не скосят пулями раньше.
Но для автоматических пушек и КПВТ таких ограничений нет – они могут хоть в упор садить. Да и пехотинцу, находящемуся рядом с домом, удобнее закинуть в окно гранату – окоп-то вырыт под самой стеной!
Домики и постройки «внезапно» оказались окружены со всех сторон… Ну, почти со всех.
Я не сомневаюсь, что внутри этих строений находились очень даже неслабые бойцы. Наверняка, самых лучших отобрали.
Но даже самый хороший боец плохо воюет в полном окружении.
Как-то вот так странно вышло, что разбросанные по улице боевики оказались плохо подготовлены для противодействия нападению снаружи… так оттуда никто и не лез! Но вся эта шатия-братия очень удачно расположена для того, чтобы атаковать самим! И это сразу же дало свои результаты! Ну, что поделать… такой уж я странный человек, вечно что-то не то делаю, даже самому неудобно как-то становится… Вот и здесь – ясно же сказано, что нападут снаружи! А я опять всё по-своему понял – вот и результат налицо!
